Сопоставляя свой опыт Архетипических Технологий и прослушанное на культурологических круглых столах, отмечу следующее.
Начну с Гегеля и его диалектики «господин-раб». Несмотря на то, что господин в конечном счете — служащий, а значит вертикаль отношений этих фигур больше напоминает окружность, от этой концепции явно фонит постуральным, диурническим началом. Так или иначе, приходится отталкиваться от нежелания идентифицировать себя с рабом. И даже само это «господин в конечном счете служит рабу» засчет идеи служения выдает систему господства-подчинения. Все равно со смертью борются, смерти бросается вызов, смерть побеждается (либо побеждается сам субъект). А это слишком красноречивый диурн.
Архетипические Технологии позволяет со вниманием отнестись к рабу в себе (коего мы все без исключения носим). Раба можно выслушать, с ним можно отождествиться, ему, наконец, можно дать волю быть собой, а не начальной точкой, из которой путем героических и заслуживающих уважения выборов должен вылупиться господин.
Таким образом, налицо базовая метафора Архетипических Технологий, коромысловые весы. Очевидный диурн гегелевской диалектики балансируется другими составляющими, менее воинственными и решительными. Динамичный драматический и мягкий мистический ноктюрн входят в игру и вливают в раба свои токи. Конечно, в этом смысле Архетипические Технологии служат уникальную службу современному миру. Современный мир довольно скептически относится к фигуре господина и его диурническому «иду на Вы, госпожа Смерть». Софт и комфорт, прагматика и расчетливость, нелюбовь к неудобным вопросам — эти черты современности исключают характер гегелевского господина.
Архетипические технологии помогают уберечься от неизбежной в этой ситуации энантиодромии — добровольного и полноценного становление рабом. Сложное решение, предлагаемое АТехнологиями, ново для современности. Оказывается, нет нужды метаться из крайности в крайность, нет нужды дрейфовать к Тени и обратно. Раб может приниматься, но не следует забывать и о господине. Благодаря этому, режимы имажинэра уравновешиваются, а диалектика господина и раба по-настоящему становится диалектикой. Конечно, можно тут возразить, что АТехнологии является проводником старого доброго компульсивного рефлекса, драматического ноктюрна (ведь именно об этом метафора коромысловых весов). Так и есть. АТехнологии вполне описывается в драматическим ноктюрном, не предлагая чего-то принципиально нового. Однако суть в том, что современность очень плохо понимает драматический ноктюрн. Он для нее и есть новое, неожиданное.
В этой связи, кстати говоря, очень любопытен вопрос души и духа этноса. Разные этносы действительно проявляют очень разные грани имажинэра (см. Данилевского, Шпенглера). Русский этнос довольно сильно проявлен посредством мистического ноктюрна. В этом его исключительность относительно индоевропейской группы народов, которая тотально диурнична. Актуальные события, например, демонстрируют, какие уродливые формы приобретает русский этнос, стремясь реализовать световой, дневной режим воображения.
В этом стремлении очень заметна интенция «быть не тем, кто я есть», что является сценарием неуверенного\надломленного\взятого на понт субъекта. На мой взгляд, это происходит из одновременно двустороннего давления на русский этнос — с одной стороны, русский этнос, «вставая с колен», категорически не хочет проявлять свою ноктюрность, хочет быть диурничным, героичным (а мы помним, что современность как раз эту диурничность ставит под сомнение). Но зачем «быть диурничным», являясь иным? Обращаясь к теории транзактного анализа, можно предположить, что это происходит из попытки произвести впечатление, снискать одобрение, обрести статус.
Но диурн уже не в чести. В итоге, имеем тупиковую ситуацию предательства своего мистического ноктюрна через попытку быть тем, кто уже не котируется, кто не интересен, лишен престижа. Конечно, в глобальном смысле АТ (как агент драматического ноктюрна) предложил бы новый выход для русского духа. Какие-то конструктивные идеи прямо сейчас предложить было бы сложно, это отдельный и большой разговор, но как минимум направление — это не смена одной доминанты на другую, а расшатывание имеющейся доминанты (компульсивный рефлекс, танец, ритм, этническая сексуальная игра). Имеющаяся доминанта — мы на коленях, мы ничтожества, мы проигравшие (это в Тени, обратная сторона это, конечно, мы империя, мы локомотив человечества, мы катехон).
Данная доминанта — про закрытость, изоляционизм. Полярная доминанта, куда рванул российский дух — успешная конкуренция, борьба (диурн). Соответственно, стратегия может строится из плавных движений в эту сторону, в сторону борьбы, взаимодействия, конкуренции. Не стремится к тому, чтобы среди ночи вдруг ясно засияло солнце. А хотя бы разогнать тучи, за которым скрывается не такой блистательный, но уместный и реальный во всяком случае, свет луны.
Что касается масс и элит, здесь, на мой взгляд, можно констатировать неактуальность этого вопроса. Элит больше нет. На этом поприще Аполлон, как коллективная доминанта, сдал оружие. Нет элит, но нет и масс (здесь, конечно, нужно подчеркнуть, что уместнее говорить о предикате, «элитном» и «массовом», ведь именно исчезновение предиката предшествует исчезновению субъекта, описываемого предикатом). Несмотря на это, сохраняется потребность в элитарном (т.к. элитарное напрямую связано с ценностным, а ценности никуда не делись). К этой ситуации привело длительное отсутствие у элит влияния.
Влияние элит сохраняется за счет согласованного мнения о том, что элитарно, а что массово. Даже если выбирается массовое, дефиниции не пропадают. Это условие того, что элиты влияют на реальность. Но когда эта согласованность исчезла, т.е. релятивизировалась, элиты исчезли, т.е. стали объектом индивидуального выбора. Это, в свою очередь, моментально изменило массовое, даже на уровне качества.
Элиты\массы — это безусловно топика диурна. Героические элиты, ставящие предельные вопросы, творящие исключительно эстетическое и презренные массы, развлекающиеся пустыми забавами перед лицом смерти. А, как мы помним, диурн со своим пафосом современностью коррозируется. В ночи не различишь, кто элита, а кто масса.
Петр Полевиков Эссе на тему курсовой работы по Культурологическим аспектам Архетипических технологий (по материалам обучающего курса В.Лебедько "Архетипические технологии"